– Будьте любезны, прекратите скандалить и говорите о деле, – потребовала Кисонька.

Словно почувствовав общее напряжение, в своем углу проснулся Евлампий Харлампиевич и разразился возмущенным гоготом. Вадька и Мурка развернулись в разные стороны. Девчонка уставилась на свои руки, а Вадька продолжил излагать результаты:

– Я вчера домой шел и думал, что у нашего милого дружка Ромочки все совершенно и абсолютно необыкновенное. – Вадька снова глянул на Мурку, та презрительно фыркнула, показывая, что отвечать на подобные выпады ниже ее достоинства. – И тут меня прямо по голове ударило…

– Что, ты мимо стройки в тот момент проходил? – сочувственно поинтересовался Сева, но расходившийся Вадька уже не обращал внимания на подколки.

– Я помчался обратно в офис, сделал базу данных по всем похищениям. В Интернете порылся, все, что мы сами разузнали, в компьютер загнал. Ночь на это убил, между прочим, спать хочу, как собака! Запустил анализ, и глядите, что выходит. Четыре похищения схожи, а вот одно… Одно здорово отличается от других! Как вы думаете, которое? – Вадька многозначительно поднял руку вверх. – Вижу, правильно думаете. Это похищение необыкновенного Ромочки! Вот, глядите! Во-первых, возраст: другие жертвы – малышня, и только Ромке – тринадцать. Во-вторых, все дети пропали днем, после уроков, а он один – вечером. В-третьих, выкуп всегда оставляли в школе Самсоненко, а Ромкиного отца погнали на кладбище. В-четвертых, за своими детишками родители ходили в разные концы города, а Ромка пришел домой самостоятельно. В-пятых, Ромка говорит, что его держали в обычной комнате, а ребятня рассказывает о каком-то месте, где было холодно и сыро. В-шестых, похитители всегда точно знали, какие бабки с кого можно содрать, а с Ромкиными предками они прокололись по-черному. И наконец, все дети жутко запуганы, а Ромке хоть бы хны; они никому ничего не рассказывают, а Ромка треплется направо и налево. К тому же он постоянно путается в деталях своей истории: например, не может сказать точно, ударили его по голове или усыпили. Я дал запрос: возможно ли, чтобы это похищение совершили те же люди, что и в предыдущих четырех случаях? Так вот: невозможно! Одно из двух: или Ромку спер кто-то другой, или твой Ромочка, Мурочка, действительно необыкновенный. Необыкновенный брехун!

Мурка молча смотрела прямо перед собой. Потом вдруг губы ее задрожали, она вскочила и выбежала за дверь.

– Вадик, тебе не кажется, что ты перестарался? – спросила Кисонька.

– Я хотел как лучше! – растерянно сказал Вадька.

– А получилось – как всегда, – закончила за него Катерина.

– Можно узнать: почему ты сидишь, как неживой? – поинтересовалась Кисонька.

– А что я должен делать?

– Естественно, бежать за ней!

Вадька сорвался с места. Мурку он нашел во дворе. Она стояла возле клумбы и рассеянно теребила венчики высоких осенних цветов.

– Мурка, ну ты что, ну, не плачь, – растерянно пробормотал Вадька ей в спину.

– Я не плачу, я злюсь, – не оборачиваясь, ответила Мурка. – Я думала, он человек, настоящий боец, а он… воришка паршивый!

– Почему воришка?

– Я знаю, кто похитил Ромку. – Мурка печально посмотрела на него. – Он сам!

– С чего ты это взяла? – обалдело спросил Вадька. Такого оборота он не ожидал.

– Он вчера вручил сэнсэю деньги за сборы, а ведь Мадама ясно сказала, что не даст ему ни копейки. Еще он хвастался, что теперь у него не будет проблем ни со взносом за чемпионат, ни со сборами в следующем году. И морда у него была довольная!

– Погоди, погоди, не может быть! Ты представляешь, что будет с Мадамой, когда мы скажем ей, что ее сыночек сам себя украл и на десять тысяч баксов ее выставил? Да она нам просто не поверит! А вдруг мы ошибаемся? Вдруг у Мадамы совесть проснулась и она Ромке деньги дала? Надо проверить!

Вадька рванул обратно в офис и схватился за телефон.

– Госпожа Лаврова? – старательно подделываясь под «взрослый» голос, спросил Вадька. – Из детективного агентства «Белый гусь» беспокоят…

Его коллеги внимательно вслушивались в их разговор.

– Не давала и не даст, говорит, ее слово твердое, – сказал Вадька, положив трубку. – Все верно: Ромка похитил себя сам!

– Значит, дело раскрыто? – неуверенно предположила Катька.

Сыщики переглянулись. Подобный исход никого не устраивал.

– Мне представляется, что мы выполнили заказ и готовы доложить клиенту результаты. Но почему-то не хочется, – сказала Кисонька.

– Я бы все-таки переговорил с этим горе-преступником, прежде чем закладывать его предкам, – предложил Сева.

– А если он драться полезет, вы его побьете? – опасливо спросила Катька у близнецов.

Кисонька поморщилась:

– Не хотелось бы мордобой устраивать…

– И не придется, – успокоил ее Вадька. – Не один Большой Босс – технический гений, у меня тоже есть одна простенькая задумка. Ромуальдик выслушает нас о-очень внимательно! Если выживет, конечно.

Глава 10. Кто кого украл?

Весело помахивая сумкой, Ромка выскочил из спортзала. Жизнь казалась ему безоблачной. До дома, где за него вновь возьмется мать, было еще целых десять минут ходу. Впереди ждала долгая свободная неделя на спортивной базе. Соврет, что бабки дали спонсоры, и мать его отпустит – если без денег, то можно хоть на край света. Насвистывая, Ромка бодро шагал по тропинке сквера. Мир был прекрасен!

И вся его красота оказалась низким, подлым обманом! Тропинка сделала поворот, и Ромка нос к носу столкнулся с… самим собой. Прицепленный к ветке небольшой плакатик висел точно посреди дорожки. На снимке улыбался он сам, Ромка! А внизу… Ромка даже зажмурился, надеясь, что этот кошмар сейчас исчезнет. Потом он приоткрыл один глаз и глухо застонал.

На плакате под его собственной улыбающейся физиономией извивалась подпись: «Человек по имени Ромуальд».

– Нравится? – произнес позади него чей-то издевательский голос. Ромка круто обернулся.

На тропинке за его спиной стояла целая компания – близняшки Косинские, пацан, бравший у него интервью, незнакомый парень и девчонка-малявка, рядом с которой переминался с лапки на лапку здоровенный белый гусь. Физиономии у всех, даже у гуся, были какие-то нехорошие. Не то чтобы бандитские, а скорее… прокурорские, что ли. Осуждающие.

– Так нравится? – переспросил «журналист». – Это еще не все. Знаешь, как я свою статью начну? – И он с выражением процитировал: – «Кандидат в чемпионы, крутой каратист Ромуальд Бобикович…»

Ромка зарычал и сделал шаг вперед. Выражение лица у него стало настолько жутким, что Вадьке захотелось срочно спрятаться за спины близняшек – они же каратистки, вот пусть сами с этим бешеным и справляются. Нечеловеческим усилием воли заставив себя остаться на месте, Вадька поднял руку, демонстрируя зажатый в кулаке мобильный телефон.

– Не двигаться! – стараясь не срываться на испуганный визг, скомандовал он. – Еще шаг, и я нажму кнопку! И знаешь, что тогда будет? Мой человек услышит сигнал и сразу же начнет расклеивать вот такие плакатики по всему городу. А первым делом повесит это прямо на стенку твоей школы карате!

Ромка судорожно дернулся, и на физиономии его отразился такой откровенный ужас, что Вадьке стало его даже немножко жаль. Но со своей жалостью он поторопился: Ромка еще держался и пытался бороться.

– Ну и что? – заявил он, пытаясь сохранить самообладание, но дрожь в голосе выдала его страх. – Мало ли как человека родители назвали? Я же в этом не виноват!

– Ага, – энергично кивнула Катька. – Давай, Вадька, звони, пускай Салямчик клеит плакаты. Этот тип, – она ткнула пальцем в Ромку, – нам потом еще спасибо скажет.

– Почему? – немедленно попался Ромка.

– А ты после наших плакатов всех соперников без боя побеждать станешь. Они как тебя увидят, как вспомнят, что ты Ромуальд, да еще Бобикович, так сразу от смеха и сдохнут! Так что же, ас преступного мира, будем разговаривать или плакаты клеить?